Дорогие друзья, сегодня на страницах нашей газеты мы с особой радостью поздравляем со знаменательным юбилеем – 80-летием со дня рождения – замечательную женщину

Серафиму Игнатьевну Плотц.

Её имя хорошо известно в русской колонии в г.Сан-Паулу, особенно в среде так называемой китайской эмиграции.  Помещаем в этом номере небольшой рассказ о жизненном пути юбиляра.

Жизнь посылает некоторым людям такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия, ставит их в самые благоприятные условия для развития природных дарований. Так случилось и в судьбе маленькой Серафимы. Оставшись вдовой, Анна Петровна всю себя посвятила воспитанию дочери. Она уделяла огромное внимание интеллектуальному и художественному развитию девочки. В то время в Харбине уже была налажена широкая сеть самых разнообразных детских учебных заведений, где ребятишки могли обучаться музыке, живописи, балету, другим искусствам, под руководством высококвалифицированных российских педагогов. Так с самого раннего детства Симочка занималась в музыкальной школе по классу скрипки, впоследствии играла в школьном оркестре. Она не стала скрипачкой, однако, обучение в музыкальной школе не прошло даром, развив в ней необыкновенный слух и музыкальность, что потом так пригодилось ей в дальнейшей сценической деятельности.

В детстве Симочка была не прочь напроказить. От ее шалостей, необыкновенно живого, непоседливого нрава, мама просто хваталась за голову.

«Не успеешь отвернуться, она уже на самой верхушке высокого дерева» – не раз жаловалась Анна Петровна своим знакомым. Ей надо было работать, а оставлять дома без присмотра этакого бесёнка было далеко небезопасно. И мама решила определить девочку в школу, хотя по годам, - Симочке едва исполнилось пять с половиной лет, - было еще рано.

Девочка росла высокой, крепкой, а главное, не по годам разумной и смышленой, и без труда сходила за семилетнюю. (поместить фотографию Симы маленькой)

Проста моя осанка,

Нищ мой домашний кров.

Ведь я островитянка

С далёких островов!

Живу – никто не нужен!

Взошёл – ночей не сплю.

Согреть Чужому ужин –

Жилье свое спалю!

Взглянул – так и знакомый,

Взошёл – так и живи!

Просты наши законы:

Написаны в крови.

После сурового холодного климата в Китае, где почти девять месяцев в году стояли морозы или дули пронзительные ветра и шли дожди, Бразилия показалась русским эмигрантам землей обетованной, с её пышной растительностью, вечным теплом, ярким, ласковым солнцем. Но любоваться на красоты природы было некогда. Остановившись на несколько дней в лагере для переселенцев в г. Сан-Паулу, молодая чета Плотц была встречена иммиграционными властями весьма внимательно. Да и не только ими. Многие русские, приехавшие сюда чуть раньше, стремились придти на помощь своим вновь прибывшим соотечественникам. Харбинская знакомая, Антонина Гантемирова, предложила семье первое время пожить в своем пустовавшем маленьком домике по соседству.

Чуть ли не через несколько дней по приезду Серафима уже поступила на работу в частную балетную школу Кармен Брандао в регионе Параизу, а Женя, как специалист по рентгеновским аппаратам, имеющий также профессию химика, тоже нашел себе работу.

Все хозяйственные проблемы, связанные с устройством быта взяла на себя свекровь, Пелагея Николаевна. Она полностью освободила молодых от всех житейских забот и предоставила им полную свободу действий. И они действовали. Работали по десять-двенадцать часов в сутки. Серафима служила уже в нескольких балетных школах, где преподавала основы хореографии и классический танец. Параллельно с этим брала работу на дом из ювелирной фабрики. В ранние предрассветные часы разрисовывала различные украшения, наносила на них разнообразные рисунки и орнамент. Да и Женя не отставал. Как же пригодилось Симе все то, чему она научилась еще в Харбине и в Христианском Союзе, и на различных курсах при газете «Рупор». На работу приходилось добираться на автобусах во все концы города. Жилье они снимали и мечтали скорее иметь пусть крохотный, но свой угол, свою крышу над головой. И тогда стало ясно, что уроками в балетных школах, такую нелегкую задачу не осилишь. Пришла идея организовать какое-либо свое дело. А какое именно – подсказали соседи по дому Елена и Казимир Клочко, тоже русские эмигранты, имевшие свою небольшую фабрику коробочек для укладки конфет известной фирмы «Копенгаген». Так постепенно, шаг за шагом, год за годом, шли они к открытию своей фабрики по производству нарядных, выполненных с большой выдумкой и вкусом маленьких портмоне, кошелёчков и сумочек. Не удивительно поэтому, что дела пошли в гору. Теперь можно было подумать и о постройке собственного дома. Когда ценой кропотливого труда, строжайшей экономии были собраны средства на покупку собственного дома, они стали жертвой обыкновенного жульничества со стороны строительной организации. Собранные в течение долгих лет деньги безвозвратно пропали.

Едва оправившись от свалившейся на них беды, супруги Плотц начали все сначала.

Если душа родилась крылатой –

Что ей хоромы и что ей хаты!

Что Чингисхан ей и что – Орда!

Два на миру у меня врага,

Два близнеца неразрывно-слитых:

Голод голодных и сытость сытых!

Уже с головой войдя в свою новую работу, которая поглощала почти все силы и время, Серафима все-таки не забывала о своем главном призвании в жизни – танце. Она ставила детские спектакли, такие как «Золушка», «Жар-птица», балеты на темы русских народных сказок, организовывала благотворительные утренники в колледже отца Иоанна, принимала самое горячее участие в культурной жизни русской колонии. Многие годы была балетмейстером танцевальной группы «Волга», которая дважды выходила победителем конкурса на ежегодно проводившемся Фестивале эмигрантов в Сан-Паулу. Эти победы были одержаны в упорном состязании среди таких замечательных хореографических коллективов, какими являлись танцевальные группы Португалии, Италии, или, например, прославленный еврейский национальный ансамбль. К сожалению, эта замечательная традиция в последние годы прекратила своё существование. Однако русские танцевальные группы под разными названиями продолжают свою жизнь и сегодня, а нынешние балетмейстеры часто прибегают к помощи Серафимы Плотц, чей богатейший сценический опыт, огромная педагогическая практика помогают сохранить их для новых поколений русского зарубежья в Бразилии.

Невольно задаёшься вопросом, откуда у человека, никогда не жившего в России, даже не бывавшего там вплоть до середины семидесятых годов, было такое поразительное проникновение в саму суть и характер русского танца, такое владение всеми приемами русской балетной школы.

Первая встреча её с Россией состоялась лишь в 1975 году, том самом году, когда всего пятидесяти двух лет от роду трагически, по какой то роковой и нелепой случайности ушел из жизни муж Евгений. Самые близкие и верные друзья Борис Андреевич Кобушко, ныне уже покойный, и его супруга, школьная подруга Симочки, Ольга Николаевна, оказались тогда рядом и очень помогли ей справится с непосильным горем. Как спасение от душевной тяготы, восприняла она свою первую поездку в Россию. Поехала как туристка. Как ждала она эту встречу с Россией, встречу, ожидание которой заняло целую жизнь. В самых мельчайших подробностях помнит, как в Ленинграде, так тогда назывался город, в котором родилась, она остановилась в гостиничном номере, окна которого выходили на Неву, как всю первую ночь просидела на подоконнике, не сомкнув глаз. В свой первый приезд в Ленинград, который совпал со знаменитыми Белыми ночами, Симочка не смогла найти улицу и дом, в котором родилась. Случилось это лишь в ее второй приезд в родной город, спустя два года. Тогда она и разыскала свою Гатчинскую улицу, но дом, в котором она прожила с родителями первый год своей жизни, не сохранился.

Можно сказать, что Симочка заболела Россией. Её неудержимо тянуло в ту страну, которую она всегда считала и считает своей единственной родиной. Может быть, поэтому она и не приняла никакого другого подданства, не стала гражданкой никакой другой страны, кроме России. Случилось это спустя тридцать лет после того, как она приехала в Бразилию. Много раз она обращалась в различные инстанции с просьбой вернуть ей задержанный при выезде из Харбина советский паспорт. Но всегда натыкалась на черствых, равнодушных чиновников. А тут посчастливилось: в середине восьмидесятых годов работал в русском Консульстве в Сан-Паулу консул Николай Иванович Борода. Он очень внимательно, с полным пониманием дела отнёсся к этому заветному желанию Серафимы Игнатьевны и приложил немало усилий к тому, чтобы оно осуществилось.

И сейчас еще, спустя столько лет, она всегда с особым волнением вспоминает тот день, первый понедельник после Пасхального Воскресенья, когда Николай Иванович позвонил ей и сообщил радостное известие: Дорогая Серафима Игнатьевна, приглашаю вас в Консульский отдел для получения паспорта. –

С тех пор она приезжала в Россию, уже как ее полноправная гражданка. Но перед этим была еще одна поездка, которую Серафима Игнатьевна совершила вместе с дочерьми своих хороших давних друзей еще с харбинских времен Татьяны и Владимира Балакирщиковых. Так втроем, вместе с Мусенькой и Милочкой Балакирщиковыми, они отправились в длительную поездку по России. Побывали в Москве, Ленинграде, отдохнули на берегу Черного моря в городе Сочи, а затем поехали в Сибирь. Пять незабываемых дней провели они в Иркутске, бродили по Сибирской Тайге, съездили на легендарный Байкал, плавали на пароходе по сибирской реке Амур.

И потом еще много раз, пока хватало сил и здоровья, Серафима Игнатьевна ехала в Россию как на свидание с чем-то очень дорогим и близким сердцу.

Трудно передать словами то чувство Родины, России, великой и могучей, при всех её грехах и падениях, которое живет в сердце Серафимы Игнатьевны. Она связана с ней кровно. Дух этой страны живет в ней. Это дух ее родителей, языка, ее культуры и веры.

С ранних лет ею был избран и претворён в жизнь главный жизненный принцип – быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни от среды, ни от обстоятельств, ни от окружающих. Этому принципу она верна и поныне.

В день юбилея от всего сердца горячо и сердечно поздравляем дорогую Серафиму Игнатьевну со знаменательной датой и желаем ей доброго здоровья на долгие годы.